Восприятие смерти

Проявления и симптомы

Еще в беззаботных играх дети постигают поверхностный смысл смерти: ребенка играющего, в компьютерной войне, убивает, застреливает более удачливый соперник. Он остается неподвижен, не участвует в реальных действиях, застывает в единой неизменной позе. Но это лишь поверхностное восприятие смерти, ведь уставший от неподвижности ребенок перезапускает игру, продолжая бой. Игра, а с ней и жизнь продолжается в сознании детей. Но на деле, сталкиваясь с мертвым, не умеющим жить заново, ребенок претерпевает шок - «Почему мама еще спит, пусть она поиграет со мной!».

Возрастной ценз накладывает оттиск на детское переживание смертельного исхода. Детишки до 5-ти реагируют бурно и неадекватно. Они дерутся с воображаемым врагом-смертью, изгоняют, пугают ее криками и воплями, заливаются слезами и вмиг возбужденно смеются взахлеб (аффективная истерика).

Требуют внимания к себе, демонстрируя хулиганские выходки и громкие игры. Малыши искренне полагают, что умершие покидают их окружение потому, что дети вели себя нехорошо. Эгоцентрическая окраска переживаний заставляет детей поэтапно ощущать безразличие и апатию, обиду и моральную боль покинутости, негодование и ярость, отторжение памяти об умершем, ибо не стоит вспоминать о человеке, который не любит ребенка настолько, что ушел от него. Восприятие притуплено эгоизмом детскости, пояснить, что дитя ошиблось – нереально и безрезультатно.

От 5-ти до 10-ти лет ребенок четко осознает потребность в привязанности, семейной любви, потому и вынужденное расставание с близкими происходит особо болезненно. Острое горе выливается в рисунки, выражается в состоянии потерянности, патологического неприятия общества (асоциальное поведение), в чувстве вины, вплоть до фобии (некрофобия – боязнь и пасование перед смертью и ее атрибутикой).

Подростки реагируют уходом внутрь себя, зачастую перерастающим в легкие формы аутизма. Порою встречается нарочитая упоенность смертью, готическое преклонение, которое по сути всего лишь – попытка обратить внимание окружения на детское горе и неумение ее побороть в одиночестве. Искусственно взращивая в себе веру в потусторонне перерождение, ребенок среднего возрастного этапа замещает страх вечной непоправимой потери убежденностью в возобновлении жизни.